Мёртвый город. Кадыкчан

12.09.2015

Первый раз слово «Кадыкчан» прошло мимо моих ушей - оно ничем не отличалось от похожих на слух «Сусуман» или «Мадаун», не предвещало ничего значимого в нашей поездке и с доверчивой лёгкостью было отброшено ещё в самом начале: «на трассе Вы увидите многих таких кадыкчанов: или золотые прииски, или Кадыкчан»… Выбор был сделан - «помыть золото» самому не шло ни в какое сравнение с непонятной точкой на карте, где ожидалась пара-тройка брошенных домов рабочего посёлка – не рядовое, но всё же не столь примечательное событие, что потратить на это полдня.

Сомнения в правильности сделанного выбора зародились позже – «краевед» Женя в роли гида по Магадану как-то очень увлечённо отозвался об этом и нескольких других местах «Золотого кольца Колымы». Женя не раскрывал деталей: подобно хорошей рецензии на детектив, он делился только впечатлениями, тщательно охраняя саму возможность прочувствовать атмосферу и получить своё «первое впечатление». За это ему я очень благодарен – так получалось, что, планируя маршруты поездок, я всегда оказываюсь лишён это чувства: чтобы на маршруте было «вкусно», приходиться «пробовать» его на себе задолго до того, как потрёпанные ботинки «с вибрамом» начнут топтать ещё один неизведанный край.

В тот момент рядом с гидом «из наших» было двое: Сергей и я, поэтому восхищённое «давай заедем» не передалось дальше. Почти для всех остановка вахтовки на краю неуютных развалин в самый сложный день экспедиции оказалась сюрпризом. Сюрпризом, которым никто потом не упрекнул.

Кадыкчан: от рождения до смерти

Кадыкчан (переводе с эвенкского языка — Маленькое ущелье) в прошлом – это город вокруг нескольких угольных шахт крупнейшего на Колыме Аркагалинского месторождения каменного угля. Начавшись в 1937-ом как рабочий посёлок заключённых, среди которых был и писатель Варлам Шаламов, в 64-ом Кадыкчан получил статус города, а на Кадыкчанском угле работала Аркагалинская ТЭЦ, питавшая электроэнергией 2/3 Магаданской области.

Город с населением 10 270 человек (в первый постперестроечный год) был богатым и красивым: зарплата в Кадыкчане в 5-6 раз превосходила среднюю по СССР, были свои кинотеатр, школа, спорткомплекс с бассейном и крытым катком (!), прачечные, химчистка, парикмахерские и ресторан — для богом забытого места в 730-ти километрах от Магадана это было удивительно и необычно.

Жизнь города остановилась в сентябре 1996 года после взрыва градообразующей шахты (№ 10), когда погибли 6 горняков. Шахта была закрыта, оставив несколько тысяч людей без работы и средств к существованию. В январе 97-го в -40 °С «встала» единственная ТЭЦ, после чего жизнь в городе стала невозможной: тысячи человек с семьями вынуждены были эвакуироваться, бросив свои остывающие квартиры и имущество. Наверное поэтому, большинство квартир всё ещё хранят дух своих хозяев: книги, брошенная мебель и ненужная одежда есть почти в каждом доме.

По сообщению бывшего кадыкчанца Полетаева В.С., "кадыкчанцев не эвакуировали за 10 дней, а они разъезжались сами. Кому было положено жильё по ликвидации шахты и разреза, те ждали. Кому не светило ничего, те уезжали сами, что бы не замёрзнуть. Во-вторых, Кадыкчан закрыли не потому, что разморозили, а по указанию сверху, как нерентабельный посёлок".

После катастрофы город держался ещё несколько лет, без отопления, воды, электричества и канализации. Упрямые старожилы сооружали буржуйки и топили соседской мебелью, а в туалет ходили на улицу, вместо денег в ходу был золотой песок и цветмет. Полностью город опустел в 2001-ом, а официально «призраком» стал в 2003 года с выходом закона Магаданской области № 32403 от 4.04.2003 года, на языке бюрократии это именовалось «присуждением поселку Кадыкчан статуса неперспективного и переселением его жителей».

Кадыкчан сегодня – это единственный старик, вышедший пообщаться с нами. С его уходом уже некому будет рассказать о Кадыкчане, город тихо и незаметно растворится в наступающей тайге.

Что такое Кадыкчан?

Листая фото, трудно отделаться от нереальности увиденного. Это очень похоже на локации компьютерной игры, списанные с Припяти и слегка подкрашенные заходящим солнцем. «Я видел это в Сталкере!» - удивлялся брат жены, показывая на остов типовой советской многоэтажки в очередном фото.

Да, это как Припять, но без радиации и в меньше масштабе. Жутко и страшно. Стих ветер и мрачная вечерняя тишина неспешно расползалась по округе. Не было вообще никаких звуков: ни нытья гнуса, ни щебета птиц – только шарканье подошв по крошащемуся бетону и щелчки видавшей многое беззеркалки. Говорить не хотелось, ощущение кладбища (как ёмко отметил Артур) было одним из гаммы сильных эмоций, и, пожалуй, самым понятным для магаданца.

Для пришлых Кадыкчан – это тоже больше, чем просто туристических аттракцион, которым он воспринимается поначалу. Увидеть законсервированный советский быт в музее под открытым небом любопытно и познавательно, но это только часть ощущений. Картинки «научно-популярного фильма» (если в терминах той эпохи) «Жизнь после людей» здесь вспоминаются сами собой – слишком наглядно природа забирает назад то, что когда-то у неё отвоевал человек: тротуарная дорожка скрыта сочным мхом и порослью иван-чая, бетонку центральной улицы рвёт корнями рощица молодых берёз, а остатки крыш местами зарастают бурьяном, от чего некогда жилой дом становится похожим на большую землянку.

Ощущения конечности жизни и хрупкости нашего мира, пожалуй, самое ценное, что чувствуешь здесь.