Авачинский вулкан

26.09.2012

Эта статья продолжает рассказ о путешествии на Камчатку моего супруга. В этот раз - о восхождении на вулкан Авачинский.

Когда мы уезжали с Кайныран’а, мы уже знали, что на подходе циклон и скорее всего в прогулке по горам нам очень пригодится дождевик. Тогда ещё никто из нас не понимал, что осенний циклон на высоте тысячи метров над морем – это не пустяковый дождик, а всю серьезность предстоящей «прогулки» мы начали осознавать лишь в сугробах тренировочного подъема на близлежащий «Верблюд» (1 251 м). «Завтра мы просто прогуляемся до Верблюда. Вы проверите обувь и будете знать, где налепить пластырь, чтобы мозоль болел меньше» - напутствовала нас гид Женя накануне.

В теории (и по отзывам кума Дениса) на Авачинский поднимаются дети с 12 лет – нужны только высокие ботинки, полторашка воды да ветровка, так как на вершине сильно дует, а температура даже августе ниже нуля. С учетом этих знаний подъем на Авачу мною воспринимался как нелёгкая (придется попотеть), затратная (на замену берцам нужно купить трекинговые ботинки и Windstopper), но обязательная «галочка»: «Я тоже снимал облака сверху».

Авачинский вулкан (2 741 м) считается «простым» вулканом, это один из немногих на Камчатке действующих вулканов, не требующий альпинисткой подготовки с категорией восхождения 1б (проще – только прогулка по некатегорийным высотам). Правда, всё это верно в летнее время, когда восхождение занимает 6-8 часов, а спуск – почти вдвое быстрее. Зимой всё несколько иначе: короткий световой день, тяжёлая утепленная экипировка, колючий снег в лицо на голых камнях и надувы по краям гребней, пухляк в несколько метров в ложбинках… Опасность оступиться, потерять нехоженную тропу, сорваться в трещину и… - предсказуемые переохлаждение и смерть. Конечно, будут искать (мы были отмечены в МЧС), но вероятность, что успеют – никакая, последние жертвы вулкана нашли весной – тела влюбленной пары лежали в полутора метрах от снегохода: упав, они просто не смогли выбраться из сугроба.

Прогулка на гору «Верблюд» сама по себе вряд ли была бы достойна упоминания, если бы не фантастическое зрелище на обратном пути: жаркое лето 2012 года обнажило входы в пещеры древних ледников, ближайший к вершине из которых был открытием и для нашего гида. Никогда ранее в этом месте под многолетним слоем грязи и снега ледник не вытаивал на столько, чтобы можно было бродить по сухому руслу безымянной реки и проникнуть внутрь ледовой пещеры. Вторым значимым, но незамеченным большинством, событием был рядовой булыжник, слетевший со склона в наш «окоп», по которому мы пробирались от одного ледника к другому. Камень, приглушенно постукивая о шлак, сорвался со склона аккурат между гидом и следовавшим за ней Денисом. Его скорости и размера было достаточно, чтобы, в лучшем из худших случае, сильно и надолго попортить улыбку. Днём позже, на штурме вершины Авачи, камнепады мне уже не казались пустыми угрозами.

…Погода продолжала ухудшаться, к вечеру в борьбе дождя и снега последний оказался упорнее и теперь дощатый домик базового лагеря непрерывно осыпался хлопьями мокрого снега, которые, впрочем, стаивали, едва его коснувшись. Горы вокруг исчезли. Полунамеками, рассказами о ЧП и трудностях зимних восхождений нас готовили к мысли, что «в такую погоду в горы не ходят», «всё равно мы ничего не увидим», а значит, покорение Авачинского вулкана отложится до следующего раза. Наверное, труднее всего смириться с этой мыслью было мне и Денису. Мне – потому что до (да и вовремя) поездки я не раз рассказывал об обязательности подъёма, ключевом моменте всей нашей поездки, и не мог просто так от этой идеи отказаться. Денису – потому что месяцем ранее его кум легко дошёл до вершины, и в негласном соперничестве, даже не попытаться «взять высоту», было бы как-то очень не по-мужски.

Единственные, кому было наплевать на погоду, честолюбие и прочие человеческие эмоции, были евражки, эдакие большие хомяки, которые жили на правах местной достопримечательности и потому чувствовавшие себя здесь вполне вольготно. Норки зверьков разбросаны по всему склону, одну из них я приметил для фотосессии ещё по дороге на Верблюд. Выманить евражку не сложно: достаточно быстро пощёлкать языком или посвистеть, как в ответ из норки появляется большой хомяк. Скорее всего, этот условный рефлекс животными передается из поколения в поколения и всячески охраняется туристами – друзья одёргивали меня при попытке сфотографировать зверка, ничем его не угостив.

При кормлении евражек есть один секрет, который я разглядел на видео по возвращении – нельзя сразу отдавать кусочек хлеба или конфету: получив требуемое, хомяк убежит ближе к норке или вообще скроется в ней. Куда интереснее кадры, когда суслик пытается отобрать у вас лакомство, и, получая маленькие кусочки, складывает их за обе щёки. Если не суетиться, евражка подарит Вам фото крупным планом, поедая полученное угощение на расстоянии в пару метров. Погладить животное мне не удалось – доверие к людям вряд ли станет условным рефлексом…

В день восхождения у нас был уговор: в 6 утра мы смотрим погоду, если заметно хоть какое-то улучшение – идём на вулкан. Иначе – спим дальше. Утром, под перезвон мобильных будильников, я потянул штору единственного окна и понял, что мы никуда не идём: на улице островками лежал тающий снег, в окно накрапывал дождик, а «вчерашние» низкие тучи расходиться не собирались.

Суета началась без пятнадцати семь. В нашей комнате по очереди нарисовались соседи, шумно возмутились, что мы всё еще (хотя правильнее – «уже») спим, после чего объявили 10-минутную готовность, за которые нужно было собраться, умыться на улице, там же побриться и почистить зубы, а в семь утра получить сухпаёк и быть готовым к покорению горы. Если бы такая же задача стояла перед всеми, а не только у нас четверых, мы бы стартовали намного раньше вместо реальных половины восьмого, когда gps-треккер начал записывать наш маршрут.

Для каждого из нас это было первое горное приключение, навыков размеренного движения в ровном темпе не было никаких, поэтому гиду не раз приходилось укорять обгоняющих: «Я тоже могу идти быстрее». Проблема быстрого шага решилась сама собой, как только склон стал круче: первую высотную отметку в 1000 метров мы преодолели уже четкой колонной «по одному» под внутренний метроном в Жениной голове: «Раз, два, шаг… раз, два, шаг…»

Еще через 100 метров высоты дождевик стал бесполезен, на легком морозе он неприятно хрустел, а дождь уже давно сменился снегом. Смяв его в рюкзачок, я впервые стал получать кайф от лёгкой трёхслойной синтетической экипировки, которая полностью реабилитировала себя после провального испытания холодом на морской прогулке. По-честному, я тогда попался на типовую ошибку новичка, впервые доверившегося технологиям – для пассивного созерцания нужно одеваться теплее, тонкая одежда с мембраной для активных нагрузок «дышит», но не греет. В этот же раз нагрузка была активнее некуда, и было приятно ощущать сухое термобелье (отвод влаги от тела), касаться слегка влажной флиски (согревающий слой) и сожалеть о мокром изнутри виндстоппере (ветрозащита), который работал вовсю, но не поспевал испарять весь стекающий пот. В защиту windstopper’а надо сказать, что на мне был участок, который однозначно раздавал комплименты мембране – на спине висел рюкзак корявой конструкции, спина под которым «не дышала» и обильно пропитывалась потом. Наверное, поэтому почти на всех фотографиях с восхождения рюкзак у меня висит на локтях, давая возможность немного подсохнуть спине.

Тропа в гору петляла, мы часто шли «след в след», ступая в пробитые гидом ямки – так было намного легче, как если бы мы шли на лыжах по укатанной лыжне вместо прокладывания новой по нетронутой целине. Кроме того, так было в разы безопаснее – под снегом не было видно камней и не раз, «идя своим путём» я спотыкался, еле-еле удерживаясь от падения.

Среди самых полезных вещей, взятых нами на вулкан, была одна, как мне кажется теперь, незаменимая. С одной стороны, обычный термос – банальная ёмкость, с другой - одно из величайших изобретений человечества. Было удивительно чувствовать, как на морозе скромная кружка горячего чая придаёт сил и вселяет оптимизм, который к отметке в полторы тысячи метров начал потихоньку угасать. Чистоту эксперимента портил, разве что, початый сухпай: горсть орехов, пара конфет, уроненной обёрткой от одной из которых меня пристыдили на привале, после чего я нёс фантики до самого возвращения на базу, да покусанный сникерс кинг-сайз плюс яблоко и сок – все они просто обязаны были напитать меня калориями на весь день. Но только от чая оставалось ощущение тепла и энергии, словно без него шоколад и орехи были пустым диетическим продуктом.

Весь подъём я радовался, когда видимость становилась «никакой». Казалось, что раз мы вошли в облако, значит скоро оно кончится и мы увидим солнце на том месте, где пару раз за 6 часов подъёма появлялось размытое светлое пятно. А когда туман чуть рассеивался, всё вокруг по-прежнему оставалось одинаково серым: границу, где кончается снег и начинается небо, можно было угадать по грязным пятнам камней, но увидеть её было нельзя.

Жандармы у конуса вулкана на высоте немногим более 2 100 метров стали последней точкой подъема. Было грустно. В режиме «адвоката дьявола» я генерил детские аргументы «за» продолжение подъёма, но более рассудительные коллеги были согласны с гидом – решив идти в горы, мы и так зашли дальше, чем было отмерено судьбой, «не сложилось – значит и не могло сложиться», «значит в этот раз нам туда не надо» и не стоит понапрасну злить ангела-хранителя своим упорством. Рациональной частью себя я понимал, как легко не заметить в тумане летящий на встречу булыжник, но эмоциональная часть никак не хотела принять реальность камнепада на крутом (до 30-40°) склоне, причем физика причин этих процессов тоже была наглядна: вулкан активный, микроземлятрясения идут постоянно, а перепады температур в дождливое межсезонье лишь усиливают «движения» валунов. Вновь выстроившись цепочкой, мы пошли вниз.

Обратная дорога с вулкана – это путь по другому гребню по щиколотку в вулканическом шлаке. Спуск не требовал от нас каких-то титанических усилий, но расслаблено скользить «как на лыжах» (одно из сравнений в отзывах о восхождении на Авачу) было не реально: ноги вязли в сугробе, а сыпучее основание стремилось выскользнуть из-под ботинка. Чтобы не упасть, приходилось упираться палками перед собой и выверять каждый шаг. Заметил, что здесь тактика «шаг в шаг» почти не работала, наоборот, было легче проваливаться в сугроб рядом со следом коллеги, чем катиться на развороченном им щебне.

С подъёмом на Авачинский вулкан связаны ещё несколько занятных наблюдений. Во-первых, солнцезащитные очки за 100 рублей на распродаже выполняют функцию защиты от ультрафиолета в горах не хуже «фирменных» за 1 200, во всяком случае, если верить тестеру в салоне оптики. Во-вторых, трекинговые палки неожиданно резко облегчают жизнь на подъёме и незаменимы на спуске, особенно, если они с регулируемой длиной и имеют небольшой резерв по высоте, чтобы компенсировать перепад высот у ваших ног и места, где Вы будете ими упираться . В-третьих, горный рельеф удивительным образом меняет направление ветра: ищешь укрытие за скалой, но обнаруживаешь там ветер в лицо, а иногда на открытом гребне вдруг находится место, где можно сделать остановку и дать подсохнуть спине. И, наконец, ни в одной нашей фотографии не передаётся тот гигантский простор и мегамасштаб места, который ты видишь вживую. Когда-нибудь мы научимся делиться увиденным на уровне ощущений, а пока пусть наши впечатления поселят в Вашей голове простую мысль увидеть всё то же самое своими глазами.

Мысли материальны. Добро пожаловать на Камчатку!